Вероятно, по этой причине красный террор, разгоревшийся после ухода Белой армии из Крыма в отношении оставшихся офицеров, солдат и гражданских, не коснулся начальника Горного отдела в Управлении правительства Петра Врангеля – Александра Терпигорева. Он не захотел покидать родину, сознательно перешел на сторону советской власти и впоследствии стал одним из крупнейших учёных в области горного дела России.
Александр Митрофанович родился в 1873 году в Тамбове в семье обедневшего дворянина, промотавшего свое состояние и бросившего своих отпрысков. В итоге детство мальчик провел в маленьком флигеле в саду у родственников, помогая матери зарабатывать на жизнь набивкой папирос и починкой белья для земской больницы. Вскоре родительница умерла от чахотки, и Саша был зачислен в пансионат «Общества для пособия бедным гимназистам и реалистам». По сути, в детский дом. Казалось, что доставшаяся от отца фамилия словно злой рок преследовала его.
После приходской школы Терпигорев окончил Тамбовское реальное училище и, накопив репетиторством деньги, отправился в Петербург для поступления в высшее учебное заведение.
Молодой человек выбрал Горный институт – единственный, обеспечивающий промышленные предприятия страны высококвалифицированными горными инженерами. Из 300 претендентов зачислены были только 30, в том числе Александр Митрофанович.
Впервые на предприятие он попал после третьего курса, когда попросил директора вуза сделать исключение и отпустить его на производственную практику на рудники Донбасса не как полагается на 4-5 недель, а на три месяца. На Сулинском горно-металлургическом комбинате он занимался обследованием наиболее удаленных залежей и определением из них пригодных к эксплуатации. Кроме того, Александр Митрофанович знакомился с техникой производства и особенностями работы шахтеров в подземных условиях.
Условия труда произвели на студента неизгладимое впечатление. В темных выработках шахтеры вручную отбивали уголь, лопатами грузили в «санки», передвигавшиеся на полозьях в очистном забое усилием одного работника, ползущего на четвереньках до ближайшего штрека. Там уголь перекладывали в вагонетки, которые вручную или в лучшем случае с помощью ослепших от долгого пребывания в темноте лошадей откатывались к стволу. Позже в своей книге «Воспоминания горного инженера» он написал, что увиденное под землей «оказалось намного хуже того, что создавало мое воображение». Уже тогда амбициозному юноше захотелось приложить все усилия, чтобы сделать труд шахтеров легче и эффективнее. На тот момент у него, конечно, не хватало ни опыта, ни знаний, ни влияния. Но эта мысль крепко засела в голове Терпигорева.
Руководство Сулинского завода пригласило практиканта на работу по окончанию института. В 1897 году он стал помощником управляющего горными предприятиями завода, а через год заменил своего начальника.
В конце XIX века в регионе активно формировалась новая топливно-металлургическая промышленность, чему способствовали строительство железных дорог, развитие черной металлургии на базе богатых местных руд и углей, а также приток иностранных и русских капиталов. Концентрация производства и добыча угля постоянно возрастали. В 1900 году Донбасс дал 68% от общего показателя по стране. Причем за 10 лет эта цифра выросла на 20%.
Но обогащение инвесторов никак не сказывалось на положении рабочих и модернизации процессов. Любые стремления Терпигорева внести в технику и организацию добычи рационализаторские мероприятия наталкивались на косность предпринимателей. Инженер изнывал в техническом захолустье российской горной промышленности и задумался о смене работы. Рабочие завода, узнав об уходе управляющего, написали ему: «Вы были для нас равным членом рудничной армии, вносившей свет в нашу серенькую рудничную жизнь». Эти строки Терпигорев считал самой высокой оценкой его трехлетней деятельности на предприятии.
Из газет Александр Митрофанович узнал о поиске преподавателей в Екатеринославское высшее горное училище (ныне — Днепропетровский Национальный горный университет), который прицельно построили для обеспечения техническими кадрами Юга России. Выпускника известного петербургского вуза с радостью пригласили. Учитывая тот факт, что училище распахнуло свои двери годом ранее, собственных образовательных программ у него не было, и Терпигорев вызвался устранить этот пробел.
Он подготовил новые программы по дисциплине «горное искусство» и «металлургия», предусмотрев в них необходимость обязательной организации студенческой практики на ближайших горных и металлургических предприятиях, написал и опубликовал серию учебников и учебных пособий по горному делу, ставшей первой в России в начале XX века.
Получение профессорского звания требовало защиты диссертации, причем в те времена это возможно было сделать только в Петербургском горном институте. Однако в процессе подготовки квалификационной работы случилось непредвиденное – Терпигорева арестовали за финансовую поддержку местного стачечного комитета и выслали в Рязань. Срывалась защита диссертации, в которой автор впервые в мировой горной практике предложил способы механизации трудоёмких процессов при добыче угля и антрацита, а также расчётно-аналитический метод определения эффективности систем и методов разработки месторождений. К счастью, 1 апреля было получено разрешение Департамента полиции на выезд Терпигорева в столицу.
Защита прошла успешно. Идеи, заложенные в монографии, стали фундаментом основных разделов современной горной науки. Профессор вернулся под надзор полиции в Рязань. В 1906 году ему разрешили возобновить работу в Екатеринославском горном институте, где ученый возглавил кафедру горного искусства и позже стал первым выборным ректором вуза.
Параллельно Терпигорев как эксперт принимал участие в расследовании аварий и катастроф в угольных шахтах Донбасса совместно с Александром Скочинским.
Во время Гражданской войны ученый занимал должности начальника Горно-топливного отдела в правительствах Антона Деникина и Петра Врангеля, однако эмигрировать из Крыма вместе с белыми отказался.
В 1920 году из-за погромов в ходе Гражданской войны и иностранной интервенции угольная промышленность Донбасса находилась в самом плачевном состоянии. Регион, бывший всего несколько лет назад основной топливной базой страны, пребывал в кризисе. Сразу после освобождения территории от белых Владимир Ленин призвал лучших горных специалистов и научных деятелей к активному восстановлению шахт и коксохимических предприятий Донецкого бассейна, назвав уголь «настоящим хлебом промышленности».
Обновлять там было что: почти в 65% шахт не было искусственного проветривания, с водой в шахтах боролись с помощью малопроизводительных насосов, часть из шахт были по-прежнему оборудованы конными воротами, хотя на западе уже вовсю использовали паровые подъемные машины.
Для выполнения поставленной вождем задачи в 1921 году была учреждена Особая комиссия для осмотра и анализа всех шахт Донбасса, технической оценки новых месторождений и разработки общего плана достижения максимальной добычи. Александр Терпигорев стал одним из членов этой рабочей группы. Под его руководством проводились работы в антрацитовых районах Донбасса (антрацит - порода угля с самым высоким уровнем энергетической ценности). В частности он обследовал более 200 шахт и по итогам составил проекты восстановительных работ и нового строительства. Всего же Комиссия изучила около 1000 производственных объектов, не считая мелких и малопроизводительных, и выявила 200 новых участков.
Отобранные для первичного восстановления шахты смогли обеспечить к 1923 году 9,6 млн тонн угля – треть от добываемого объема в Донбассе в 1916 году. Для оптимизации ситуации требовалось оборудование для откачки воды, проходки дополнительных стволов и углубления уже имеющихся. Большую роль в решении задачи сыграло внедрение механизации зарубки, выемки, конвейерной и скреперной доставки, использование врубовых и транспортных машин. Инициатором инноваций выступил Терпигорев. Он не только предложил использовать технику, но и подготовил фундаментальную базу для этого. Основной идеей исследований Александра Митрофановича было создание научных основ выбора комплекса машинного оборудования для эффективной добычи угля в различных горно-геологических и технических условиях.
В результате в 1926 году Донбасс дал уже 24,5 млн тонн угля. Эта цифра стала итогом 22-х летнего периода деятельности ученого на юге России.
Он был приглашен в Москву, где стал деканом горного факультета и проректором по учебной части Московской горной академии.
Оставив производственную деятельность, профессор продолжил развивать тему автоматизации горного дела уже в научно-образовательном пространстве - создал лаборатория врубовых машин, ввёл новую дисциплину «механизация процессов выемки и транспортировки полезных ископаемых» и создал по ней учебники, которыми пользовались студенты всех горных вузов СССР и некоторых зарубежных стран. После разделения академии на 6 отдельных вузов, Терпигорев перешел в Московский горный институт (сейчас — Горный институт НИТУ «МИСиС»), вскоре став его ректором.
Впоследствии ученый получил Сталинскую премию за выдающиеся заслуги в области науки и техники и возглавил множество профильных отделов и бюро, включая комитеты АН СССР по проблемам подземной газификации, взрывному делу и технической терминологии. Однако самым важным для него всегда была идея восстановления Донбасса – места, с которого он начинал свой путь.
На сегодняшний день разговор о подъеме угольной промышленности Донбасса по-прежнему актуален. В начале 2024 года стало известно, что Ростехнадзор РФ установит режим постоянного надзора над угольными шахтами Луганской и Донецкой народных республик, пришедших в упадок за годы управления предыдущими украинскими собственниками. Кроме того, ведомство готовит программы по их модернизации и работает с потенциальными инвесторами в этом направлении.
Тенденции, заложенные Терпигоревым еще в первой четверти XX века, по-прежнему актуальны. Механизация всех процессов добычи и транспорта угля, на которой настаивал ученый, сегодня преобразовалась в автоматизацию и роботизацию горных выработок. Со временем сектор безлюдной добычи угля будет продолжать расширяться за счёт внедрения полностью автономных, дистанционно-управляемых машин и систем, требующих лишь контроль со стороны оператора. Подобная техника выпускается уже не только западными компаниями (Caterpillar Inc и Komatsu Limited), но и дружественным России «Белазом».
Терпигорев скончался в 1959 году в Москве.
