О разном

История кино: "Донецкие шахтеры" (СССР, 1951): "за" и "против"

Dzen.ru  

Донецкие шахтеры.  СССР, 1951. 

Режиссер Леонид Луков. 

Сценаристы Владимир Алексеев, Борис Горбатов. 

Актеры: Михаил Геловани, Алексей Грибов, А. Мансветов, Г. Пасечник, Виктор Хохряков, Сергей Лукьянов, Василий Меркурьев, Борис Чирков, Анастасия Зуева, Виталий Доронин, Клара Лучко, Владимир Дружников, Лидия Смирнова, Олег Жаков, Пётр Алейников и др. 

18,9 млн. зрителей за первый год демонстрации.

Режиссер Леонид Луков (1909–1963) за свою карьеру поставил 22 фильма, многие из которых («Большая жизнь», «Донецкие шахтеры», «К новому берегу», «Об этом забывать нельзя», «Разные судьбы», «Олеко Дундич», «Две жизни», «Верьте мне, люди») вошли в тысячу самых кассовых советских кинолент.

Производственная драма «Донецкие шахтеры» была восторженно встречена в руководящих советских инстанциях.

К примеру, Министр кинематографии Иван Большаков (1902–1980) писал о ней так: «Взволнованно и правдиво показаны современные рабочие и инженеры в фильме «Донецкие шахтеры». Развернутая критика ЦК ВКП(б) идейно–художественных ошибок фильма «Большая жизнь» (вторая серия) помогла сценаристам В. Алексееву и Б. Горбатову и режиссеру Л. Лукову создать высокохудожественный фильм о послевоенном Донбассе, его замечательных людях, новаторах производства. Глубоко изучив жизнь современного Донбасса, не только полностью восстановленного после фашистской оккупации, но и коренным образом реконструированного на основе внедрения советской техники, авторы фильма со знанием дела нарисовали большое эпическое полотно трудовой борьбы донецких шахтеров за высокую добычу угля» (Большаков, 1952: 16).

Далее в своей книжке И. Большаков последовал проверенным политическим рецептам сравнения современных советских достижений не с современным же уровнем развития капиталистических стран в данной области, а с идеологически выгодным российским уровнем 1913 года: «В центре фильма – старый почетный шахтер… И авторы очень хорошо показывают в картине, какая огромная, непроходимая пропасть лежит между старым, дореволюционным Донбассом, когда шахты принадлежали капиталистам, и современным, социалистическим… Авторы нашли весьма удачный прием для передачи в фильме этих контрастов. В прекрасном новом клубе шахтеров висит картина…, показывающая ужасающую бедность, нищету, забитость жизни шахтеров в дореволюционной России. В кадрах фильма оживает картина художника и… фильм рассказывает о каторжных условиях труда шахтеров…, чтобы потом вновь вернуться в современный Донбасс. Какой жалкой и убогой выглядит капиталистическая техника по сравнению с современной советской мощной техникой! Как несравнима современная добыча угля с тяжелым изнурительным трудом шахтера при капитализме! И как неузнаваемо изменились бытовые условия советских шахтеров по сравнению с дореволюционным временем!» (Большаков, 1952: 17).

Ну, а потом министр плавно переходил к итоговой положительной оценке «Донецких шахтеров» как выдающегося достижения советского кинематографа: «Авторы умело отобрали из многогранной и полнокровной жизни донецких шахтеров самое существенное и важное, наиболее типическое. Героями своего произведения они сделали простых советских людей… Авторы фильма очень хорошо показали в своем произведении заботу нашего правительства и лично товарища Сталина о процветании Донбасса,об улучшении условий труда шахтера. Сценарий написан сочным и образным языком. В нем много народного, шахтерского юмора.Фильм пронизан жизнеутверждающей силой. В нем раскрывается не только радостный сегодняшний день, но и светлое будущее» (Большаков, 1952: 17).

Упрекнув «Донецких шахтеров» за мелкие недостатки (преимущественно касающиеся глубины проникновения в образ некоторых актеров) киновед Александр Грошев (1905–1973) в целом соглашался с И. Большаковым: «В центре фильма «Донецкие шахтеры» – образ потомственного горняка Степана Недоли, испытавшего на себе всю тяжесть капиталистической эксплуатации, труда в темных и мокрых шахтах и познавшего радость социалистического труда в светлых механизированных штреках советского Донбасса. Его биография типична для шахтеров старшего поколения. Показывая жизнь Степана Недоли, авторы убедительно рисуют в фильме контраст между старой и новой шахтой, между убогим бытом шахтеров дореволюционного Донбасса и зажиточной культурной жизнью советских шахтеров» (Грошев, 1952: 207).

В эпоху «оттепели» отношение к «Донецким шахтерам» – и со стороны власти, и со стороны кинопрессы резко изменилось.

Авторы «Краткой истории советского кино» (в числе коих был и киновед А. Грошев, ставший в ту пору ректором ВГИКа) считали, например, что «нельзя признать удачным этот фильм в целом. Он выдержан в том духе помпезности, парадности и внешней эффектности, которым страдал ряд послевоенных фильмов, показывающих жизнь поверхностно и односторонне, без достаточно глубокого проникновения в духовный мир советских людей, а порой искажающих подлинную картину действительности» (Грошев и др., 1969: 355).

Надо отметить, что часть современной аудитории в общем–то вполне разделяют мнение министра И. Большакова:

«Несколько раз посмотрел фильм в День Шахтера. Очень понравился. Актеры замечательные. Снят мой родной Донбасс. С удовольствием посмотрю еще раз» (А. Череповецкий).

Но есть иные точки зрения:

«Фильм перенасыщен пафосом и панегириками "Отцу народов", тем не менее, смотрится интересно, а целое созвездие наших великолепных актёров поднимают его на ещё бОльшую высоту» (Г. Воланов).

«Надеялся, что Горбатов в сценарии не сильно разойдется с романом, но кроме названия шахты "Крутая Мария", да еще усатого вождя, в сюжете ничего общего. А жаль! … самое интересное – человек с его сомнениями, терзаниями, страстями – этот человек тут плохо показан. … Все тут в общем благополучно, как и должно быть под присмотром мудрого Сталина, оттого и приторно» (Д.М.).

Киновед Александр Федоров